Неточные совпадения
Потом он отбросил эту мысль и сам покраснел от сознания, что он фат, и искал других причин, а
сердце ноет, мучится, терзается, глаза
впиваются в нее с вопросами, слова кипят на языке и не сходят. Его уже гложет ревность.
Он понял теперь бабушку. Он вошел к ней с замирающим от волнения
сердцем, забыл отдать отчет о том, как он передал Крицкой рассказ о прогулке Веры
в обрыве, и
впился в нее жадными глазами.
Время шло. Над Егоркой открыто измывались
в застольной и беспрестанно подстрекали Ермолая на новые выходки, так что Федот наконец догадался и отдал жениха на село к мужичку
в работники. Матренка, с своей стороны, чувствовала, как с каждым днем
в ее
сердце все глубже и глубже
впивается тоска, и с нетерпением выслушивала сожаления товарок. Не сожаления ей были нужны, а развязка. Не та развязка, которой все ждали, а совсем другая. Одно желание всецело овладело ею: погибнуть, пропасть!
Ближе — прислонившись ко мне плечом — и мы одно, из нее переливается
в меня — и я знаю, так нужно. Знаю каждым нервом, каждым волосом, каждым до боли сладким ударом
сердца. И такая радость покориться этому «нужно». Вероятно, куску железа так же радостно покориться неизбежному, точному закону — и
впиться в магнит. Камню, брошенному вверх, секунду поколебаться — и потом стремглав вниз, наземь. И человеку, после агонии, наконец вздохнуть последний раз — и умереть.
— Пустяки — это верно. Но
в том-то и сила, что одолели нас эти пустяки. Плывут со всех сторон,
впиваются, рвут
сердце на части.
Давно ли его юное
сердце благоговело перед своим героем, идеалом, а теперь его бледное красивое — до того красивое лицо, что Марья Николаевна его заметила и высунулась
в окошко кареты — это благородное лицо пышет злобой и презрением; глаза, столь похожие на те глаза! —
впиваются в Санина, и губы сжимаются… и раскрываются вдруг для обиды…
Закружились у наших лозищан головы, забились
сердца, глаза так и
впились вперед, чтобы как-нибудь не отстать от других, чтобы как-нибудь их не оставили
в этой старой Европе, где они родились и прожили полжизни…
С Авдотьей Николавной рядом
Сидел штабротмистр удалой —
Впился в нее упрямым взглядом,
Крутя усы одной рукой.
Он видел, как
в ней
сердце билось…
И вдруг — не знаю, как случилось —
Ноги ее иль башмачка
Коснулся шпорой он слегка.
Тут началися извиненья,
И завязался разговор;
Два комплимента, нежный взор —
И уж дошло до изъясненья…
Да, да — как честный офицер!
Но казначейша — не пример.
И когда они так лежат и надрываются, Хапун, как большой ворон, влетает
в горницу; все слышат, как от его крыльев холод идет по
сердцам, а тот, которого он высмотрел ранее, чувствует, как
в его спину
впиваются чортовы когти.
— Прозевал прибавку парусов у адмирала и теперь зря суетится. Эх, моряк с Невского проспекта! — с
сердцем проговорил вполголоса Степан Ильич и, прислонясь к борту, жадно
впился глазами
в бинокль, направленный на «Витязь».
Княгиня, Маруся и Егорушка
впились глазами
в докторскую спину, и все трое разом почувствовали, что у них сжимается
сердце. Глаза их затеплились хорошим чувством: этот человек уходил и больше не придет, а они уже привыкли к его мерным шагам, отчеканивающему голосу и серьезному лицу.
В голове матери мелькнула маленькая идейка. Ей вдруг захотелось приласкать этого деревянного человека.
Вбегаю по лестнице, хватаюсь за ручку двери… Вижу странную картину: Чахов склонился над маленькой кроваткой и что-то делает с багровым тельцем… Что — не понимаю, потому что туман слепит мне глаза. Подхожу без мысли, без дыхания, с замершим
сердцем и,
впившись затуманенными глазами
в лицо доктора, говорю сдавленно...
Чем дальше шла она мыслью
в этом направлении, тем более с ужасом начинала убеждаться, что Гиршфельд, пожалуй, прав. Она гнала от себя страшную мысль, но червь сомнения уже
впился в ее бедное
сердце.
Ее чудный голос проникал
в самое
сердце Александра Михайловича. Он замер и, подавшись даже несколько вперед,
впился глазами
в очаровательное лицо артистки. Она пела с полуопущенными ресницами, как бы уйдя
в себя и прислушиваясь к звукам, выходившим из ее груди.
Лиза, Тони и Даша уселись кругом рассказчика,
впиваясь слухом и
сердцем в каждое его слово.
Он за привидением, хочет его схватить — привидение от него, и снова адский хохот рассыпается
в тишине ночи, и ужас
впился когтями
в сердце и терзает его на части.
Я положительно
впился в него глазами, до того он мне сразу показался симпатичным, даже
в его, безобразящем всех, костюме; но более всего меня поразило то обстоятельство, что при первом появлении его перед столом, где заседало начальство, лица, его составляющие: советник губернского правления, полицеймейстер, инспектор пересылки арестантов и смотритель — все по большей части сибирские служаки-старожилы, пропустившие мимо себя не одну тысячу этих «несчастненьких», как симпатично окрестил русский народ арестантов, и
сердца которых от долгой привычки закрылись для пропуска какого-либо чувства сожаления или симпатии к этим, давно намозолившим им глаза варнакам, — сразу изменились…